Глава 7
Хлеб всему голова
В средние века христиане, борясь с
выдуманным ими дьяволом всеми возможными способами, приход настоящего
«дьявола» не заметили. Средневековые теологи, помня «имя мне — легион» и
подсчитывая имена дьявола с таким же усердием, как и количество ангелов
на кончике иглы, имя настоящего дьявола пропустили. А имя этому дьяволу
было — РОЖЬ. Именно с ее приходом тьма опустилась над Европой.
«Спорынья, паразитический злаковый гриб,
таинственное оружие тысячелетий…» — писал о незаметном грибке Н.
Непомнящий. И это действительно так. Древние ассирийцы не только первыми
придумали дрожжевой хлеб, но и научились использовать алкалоиды
спорыньи в качестве химического оружия — еще в VII веке до н. э. они
добавляли спорынью в воду, чтобы вызвать у противника тяжелое
отравление, часто заканчивающееся смертью. Они же, естественно, не могли
не заметить, что перед смертью жертв посещали странные видения, а при
недостатке смертельной дозы видениями и галлюцинациями дело и
ограничивалось. Ниневию, которая в течение столетий была столицею
ассирийского царства и вместе с тремя другими ассирийскими городами —
Реховоф-Ир, Калах и Ресен — составляла «Великой город», древние писатели
и Библия описывают как неприступную крепость, а Наум называет его
«городом кровей, полным обмана и убийства». Для пророка же Ионы Ниневия
была «великий город у Бога, на три дня ходьбы» (Ион 3:3). При тесном
контакте ассирийские секреты должны были стать известны иудеям. Это дало
повод злым языкам утверждать, что Иисус совершил свое известное чудо по
превращению воды в вино древним ассирийским способом — бросив в кувшины
ячменной спорыньи.
Как бы там ни было, но из секретного
отравляющего вещества для локальных операций с приходом ржи спорынья
действительно превратилась в оружие массового поражения. Только это
оружие никто не использовал — оно действовало само.
«Средневековье мало что само изобрело и
мало чем обогатило даже продовольственную флору. Рожь, например, —
главное приобретение средних веков — к настоящему времени почти исчезла в
Европе; это было лишь преходящее обогащение агрикультуры». — Так писал в
своей работе знаменитый медиевист Ле Гофф.
Рожь действительно появилась в Европе
только в начале средних веков. И именно ее появление превратило «средние
века» в «темные века». Рожь — плебейка по происхождению, длительное
время считавшаяся лишь сорной примесью пшеницы. Считается, что рожь
посевная происходит от какого-то многолетнего вида, росшего в горах от
Средиземноморья до Средней Азии. По имеющимся данным, возделывают ее
только около 2000 лет — римские авторы упоминают посевную рожь как
незнакомый им злак, разводимый варварами.
Как культурное растение рожь (Secale cereale) гораздо моложе пшеницы. Вначале она была лишь полевым сорняком в посевах этой культуры в Юго-Западной Азии и Закавказье. При раскопках поселений в Ассирии, Вавилоне, Египте, Китае и Индии никаких следов культивирования ржи обнаружено не было. Но когда пшеницу стали расселять в Европу и Сибирь, где она часто вымерзала, ее более зимостойкий спутник-сорняк постепенно превратился в самостоятельную культуру. А дикие виды ржи (всего в этом роде насчитывается 13 видов) и в настоящее время произрастают в Иране, Афганистане и Закавказье как сорняки на полях.
Это полностью соответствует
исследованиям выдающегося отечественного ученого, академика Николая
Ивановича Вавилова, который обосновал существование семи крупных
центров, или очагов, происхождения культурных растений в странах Азии,
Африки, Центральной и Южной Америки. Уже из первого своего крупного
путешествия в 1916 г. — Памир и Энзели (северо-восточная провинция
Ирана) — ученый привез 7 тыс. образцов злаковых, давших материал для
обобщений о полиморфизме, и выяснил происхождение культурной ржи из
сорняков древних пшениц. Рожь, обладая выраженной экологической
толерантностью, имела широкое географическое распространение и лишь в
крайних экологических условиях могла сама стать культурным растением.
Происхождение слова рожь по Декандолю (Roggen, Rig, рожь) должно
восходить к эпохе, предшествовавшей разделению Германцев от
Славяно-Литовцев. Рожь, сначала яровая, а затем озимая, ввиду большей
устойчивости к неблагоприятному климату по сравнению с пшеницей, почти
вытеснит последнюю с территории Европы, а затем и России. Хлеб станет
преимущественно ржаной, и именно им будет питаться население. Рассмотрим
хлебный вопрос на примере Германии:
В прежние времена (в том числе и в средневековье) белый хлеб, который делают из пшеничной муки высшего помола, предназначался исключительно для господских и княжеских столов. Крестьяне же ели черный, прежде всего ржаной, хлеб.В связи с этим необходимо упомянуть об «огне святого Антония» — болезни, которая «странным» образом поражала в основном бедных людей и крестьян. «Огонь святого Антония» — это отравление спорыньей — паразитическим грибком, образующимся в колосках ржи.В средние века эта зачастую приводящая к летальному исходу болезнь разрослась до размеров эпидемии, особенно в неурожайные, голодные и т. п. годы, когда с полей собирались все, что более или менее попадало под определение злака, зачастую раньше положенного срока, то есть как раз в то самое время, когда спорынья наиболее ядовита. Отравление спорыньей бывает двух видов; форма, наиболее часто встречавшаяся в Германии, затрагивала нервную систему и в большинстве случаев приводила к летальному исходу.Лишь в эпоху раннего Барокко один голландский врач обнаружил взаимосвязь между спорыньей и «огнем святого Антония». В качестве средства от распространения болезни использовался хлор, хотя несмотря на него, а то и благодаря ему, эпидемия свирепствовала еще сильнее.Но использование хлора не было повсеместным и скорее определялось сортом хлеба: некоторые хитрые пекари отбеливали хлором свой ржаной и овсяный хлеб, а затем с выгодой продавали его, выдавая за белый (для тех же целей охотно использовался мел и измельченная кость).
С мошенническими методами подмешивания мела, костей, спорыньи и хлора пытались бороться:
В Швейцарии пекарей-мошенников вешали в клети над навозной ямой. Соответственно, тем, кто хотел выбраться из нее, приходилось прыгать прямо в зловонное месиво.Чтобы пресечь издевательства, не дать распространиться дурной славе о своей профессии, а также для того, чтобы самим себя контролировать, пекари объединились в первое промышленное объединение — гильдию. Благодаря ей, то есть благодаря тому, что представители данной профессии заботились о своем членстве в гильдии, появились настоящие мастера пекарного дела.
Но, судя по триумфальному шествию эпидемий эрготизма, борьба с пекарями-мошенниками не была особенно успешной.
В 994 году летописцы описали новую болезнь: «скрытый огонь», который охватывал сначала один член тела, затем постепенно овладевал всем телом и в одну ночь убивал пораженного им человека. Судя по всему, Бургундию поразила та же болезнь, а близость дат описаний позволяет предположить, что речь идет об одной и той же эпидемии, которая пронеслась по всей Франции с востока на запад. Этот «огонь» вновь вспыхнул в 1043 году в областях между Сеной и Луарой (реки во Франции) и по меньшей мере еще на севере Аквитании, а затем неоднократно возвращался в течение всего Средневековья. Он получил название «огонь святого Антония». По всей видимости, его можно отождествить с заболеванием, которое сейчас называют «эрготизмом» (от латинского названия действующего вещества спорыньи — «ergotinum») и которое вызывается употреблением в пищу некачественной муки, в первую очередь муки из ржи, пораженной спорыньей. Таким образом, здесь мы опять имеем дело с последствиями нездорового питания.
Начиная с первого зафиксированного
сообщения об эпидемии из рейнской долины в 857 году, эрготизм будет
властвовать над Европой на протяжении тысячи лет. Согласно классическому
труду Г. Гезера, в 18 веке: «Болеют культурные растения. Неурожай.
Эпизоотия злой корчи (эрготизм). В 1702 году злая корча в Рудных горах
переходит в гангрену и проникает в 1709 году в Швейцарию. … В
1710–1716 гг. эрготизм проникает в южные провинции — Дофине, Лагедок и
др. 1711–1717 гг. в Шлезвиг, Голштинию, Силезию…». В Шекспировском
«Генрихе VI» не зря упоминается спорынья. Жанна д'Арк, одетая
крестьянином, под видом которого вошла в Руан якобы для продажи зерна:
Жанна. Привет вам рыцари! Зерна не надо ль? Бургундский герцог попостится прежде, чем вновь получит по такой цене. Оно все в спорынье. По вкусу ль вам?Герцог Бургундский. Глумись, распутница, проклятый дьявол! Тебя заставлю подавиться твоим зерном и урожай проклясть.Карл. До той поры вы с голоду умрете» (Акт 3, Сцена 2)
Надо только заметить, что и во времена
Гехриха VI, и во времена самого Шекспира знали только о вреде спорыньи
для урожая, но не о вреде для людей. Эпидемии эрготизма с ней не
связывали напрямую. И хотя в университете Марбурга в 1597 году такую
связь обнаружили, и наблюдения эрготизма у животных от потребления
плохого зерна в 1630 году тоже будут зафиксированы, но никто в это не
поверит. И связь спорыньи и «огня св. Антония» останется тайной еще на
двести лет. Во Франции причины эрготизма станут понятны только перед
самой Французской революцией. В Германии, судя по всему, осознание
проблемы придет раньше.
Эпидемии эрготизма захватывают,
естественно, не только людей. Для различных животных описаны разные
симптомы отравления — сухой некроз гребня, языка, клюва, пятачка,
хвоста, отпадение копыт, поражение центральной нервной системы, некрозы
кожи, выкидыши. Так как спорынья поселяется не только на культурных
злаках, но и на многих дикорастущих, это приводит к тому, что спорынья
может быть съедена скотом. Обе формы заболевания такие же, как у людей.
Нередко наблюдается эрготизм у животных (крупного рогатого скота, лошадей, свиней), что обусловлено потреблением сена, пораженного спорыньей, и проявляется как в гангренозной, так и в конвульсивной формах. У животных при клавицепсотоксикозе также возникают нарушения репродуктивной функции.
Такие массовые эпидемии зафиксированы и
не в столь далекое время. Например, в 1883—84 годах в штате Канзас
вследствие отравления у лошадей в массовом количестве стали выпадать
копыта, гривы, хвосты. По средневековой Европе также бродили быки и
лошади с отвалившимися хвостами и ушами. Христиане думали, что в них
вселились демоны и сжигали животных на кострах.
Существует много версии событий, на
которые повлияли эпидемии эрготизма. Например, приводятся данные, что
царь Петр I в персидском (каспийском) походе 1722 г. вынужден был
прекратить наступление, так как его кавалерия — более 20000 людей и
лошади — пали жертвой эрготизма, и Петр застрял в устье Волги. О
Константинополе никто уже не думал. Так спорынья в очередной раз
изменила ход истории. Поражение Наполеона под Ватерлоу также в большой
мере произошло от отравления французских солдат спорыньей —
наполеоновская армия была вынуждена питаться русским зерном, зараженном
спорыньей больше европейского. Множество солдат погибло. Это не будет
выглядеть столь спекулятивно, если знать, что к тому времени французы,
осознав опасность эрготизма, уже довольно давно питались только белым
хлебом. История донесла до нас происхождение слова «pumpernickel»,
которое и сегодня в Германии обозначает особый хлеб, сделанный из темной
муки. Даже современные немецкие рестораны так называются. Эта темная
ржаная мука получила свое название с легкой руки Наполеона, который
зашел в немецкую пекарню, собрал горстку этой сероватой муки и спросил
немецких пекарей: «Что вы собираетесь делать с этим?» — «Мы из этого
делаем хлеб!» — гордо ответил немецкий пекарь. Наполеон ужаснулся: «Да
ведь это не пригодно даже для того, чтобы кормить мою лошадь!». Лошадь
Наполеона звали Nicholl, и слово pumpernickel значит «не пригодный,
чтобы кормить Николь». Даже если эта история и выдумана, то в любом
случае она показывает сложившееся ко времени Наполеона отношение
французов к черному ржаному хлебу. Другой обычно приводимый вариант
происхождения «pumpernickel» от старых немецких слов переводится то ли
«пуканье демона», то ли «пердеж святого Николая» — вряд ли аппетитней.
* * *
Я не знаю, что имели ввиду немецкие
авторы процитированной выше «Средневековой кухни», когда писали, что для
борьбы с эрготизмом «использовался хлор, хотя несмотря на него, а то и благодаря ему, эпидемия свирепствовала еще сильнее».
Возможно, это намек на то, что современные наркоманы как раз и
используют хлор для выделения алкалоидов. Статья, описывающая это, так и
называется: «Рецепт с хлором». Могло ли в средние века такое получаться
спонтанно? Когда-нибудь мы узнаем ответ на этот вопрос.
Возможно, барон Лео Перуца был недалек
от истины, желая выделить галлюциноген из «снега св. Петра». Может,
кроме «естественного» отравления спорыньей, каким-то алхимикам
средневековья — случайно или намеренно — удавалось выделять лизергиновую
кислоту в чистом виде или даже алкалоиды из нее. Раньше-то это, видимо,
умели — во времена элевсинских мистерий.
Комментариев нет:
Отправить комментарий